5 марта исполнилось 58 лет со дня смерти Иосифа Сталина. Более половины россиян (51%), по данным Левада-центра, уверены, что этот политический деятель сыграл скорее положительную роль в жизни страны. Отрицательной эту роль называют 30% опрошенных. Как вы относитесь к Сталину? - спросили социологи у граждан. "С восхищением" - отвечают 2% опрошенных. "С уважением" - 23%. "С симпатией" – 7%. Но преобладает все-таки безразличное отношение – 38%. Неприязнь и раздражение вызывает Сталин у 12% респондентов, страх - у 7%, а у 5% - ненависть и отвращение. При этом половина опрошенных не согласны с тем, что Сталина следует считать государственным преступником. Отношение к Сталину в обществе противоречиво, неодинаково в различных социальных группах. И все-таки, 58% россиян уверены, что те жертвы, которые понес советский народ в сталинскую эпоху, ничем нельзя оправдать.
Данные Левада-центра комментирует Илья Утехин, доцент факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге.
- Я думаю, что все эти данные хорошо ложатся в картину того, что историческая память - это такой инструмент управления обществом. Мы должны отдавать себе отчет, что деидеологизация Сталина как фигуры связана с тем, что Сталин перестает ассоциироваться с коммунистической идеологией. Что, собственно, ассоциируется с ним, прежде всего? С одной стороны - война, с другой стороны - репрессии. И вот тут возникает очень противоречивая картина, потому что школьное и вузовское образование в целом не способствует глубокому знакомству с историей, не способствует глубоким трактовкам, а поверхностный патриотизм, для которого историческая память оказывается такой основой, автоматически дает импульс к возвеличиванию Сталина. Дело в том, что конструкция типа "войну выиграл народ, а Сталин преступник, с именем которого шли на смерть" не годится для массового употребления. Ею неудобно пользоваться. В ней заключено внутреннее противоречие. Соответственно, вот эта ситуация, когда у нас есть и война, выигранная, которая основа патриотизма, и репрессии, с другой стороны, требует каких-то более эффективных способов все это оформить, потому что есть два образа. С одной стороны, тот образ, который сейчас, к сожалению, становится все более и более распространенным - образ Сталина как эффективного менеджера, это руководитель, который руководил не гуманными методами, но зато он решил глобальные задачи, стоявшие перед страной. Да, это тот образ, который наиболее распространен сегодня, который навязывается и СМИ тоже. С другой стороны, у нас есть альтернативный образ, который был, скажем, в эпоху гласности, - это тиран, преступник, часть большевистской клики, которая подняла страну на дыбы и сильно проредила население. Вот колебание между двумя этими полюсами, на самом деле, требует от нас решения более глобальных вопросов. Империя - это хорошо или нет? А человеческая жизнь и гуманистические ценности - это абсолютный ориентир или все-таки со слезинкой ребенка можно как-нибудь обойтись? Если в какой-то момент в массовом сознании образ войны как катастрофического столкновения двух тираний, за которую заплатили народы, станет превалировать, тогда, может быть, образ Сталина начнет движение в другую сторону, чем сейчас, от эффективного менеджера. Но, судя по всему, образ эффективного менеджера дальше и дальше будет распространяться в сознании нашего населения.
- Какова роль СМИ в структуре отношения к Сталину?
- Я думаю, что это не только СМИ. Это, например, кино. Это такое поле для исторических реконструкций и конструирования памяти. СМИ оказывают большую роль, но у нас ведь в современной России оказывается, что СМИ могут давать широкий спектр мнений. Люди в пробках слушают "Эхо Москвы", некоторые люди в Интернете читают что-то или читают "Новую газету". У нас позволено высказывать разные мнения. Но то, что оказывается доступным большей части населения, и то, в чем большая часть населения испытывает потребность, это, в общем, такая идеология, которая транслируется сверху теми, кто хочет историческую память, в частности, память о Сталине использовать как инструмент управления обществом.
Данные Левада-центра комментирует Илья Утехин, доцент факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге.
- Я думаю, что все эти данные хорошо ложатся в картину того, что историческая память - это такой инструмент управления обществом. Мы должны отдавать себе отчет, что деидеологизация Сталина как фигуры связана с тем, что Сталин перестает ассоциироваться с коммунистической идеологией. Что, собственно, ассоциируется с ним, прежде всего? С одной стороны - война, с другой стороны - репрессии. И вот тут возникает очень противоречивая картина, потому что школьное и вузовское образование в целом не способствует глубокому знакомству с историей, не способствует глубоким трактовкам, а поверхностный патриотизм, для которого историческая память оказывается такой основой, автоматически дает импульс к возвеличиванию Сталина. Дело в том, что конструкция типа "войну выиграл народ, а Сталин преступник, с именем которого шли на смерть" не годится для массового употребления. Ею неудобно пользоваться. В ней заключено внутреннее противоречие. Соответственно, вот эта ситуация, когда у нас есть и война, выигранная, которая основа патриотизма, и репрессии, с другой стороны, требует каких-то более эффективных способов все это оформить, потому что есть два образа. С одной стороны, тот образ, который сейчас, к сожалению, становится все более и более распространенным - образ Сталина как эффективного менеджера, это руководитель, который руководил не гуманными методами, но зато он решил глобальные задачи, стоявшие перед страной. Да, это тот образ, который наиболее распространен сегодня, который навязывается и СМИ тоже. С другой стороны, у нас есть альтернативный образ, который был, скажем, в эпоху гласности, - это тиран, преступник, часть большевистской клики, которая подняла страну на дыбы и сильно проредила население. Вот колебание между двумя этими полюсами, на самом деле, требует от нас решения более глобальных вопросов. Империя - это хорошо или нет? А человеческая жизнь и гуманистические ценности - это абсолютный ориентир или все-таки со слезинкой ребенка можно как-нибудь обойтись? Если в какой-то момент в массовом сознании образ войны как катастрофического столкновения двух тираний, за которую заплатили народы, станет превалировать, тогда, может быть, образ Сталина начнет движение в другую сторону, чем сейчас, от эффективного менеджера. Но, судя по всему, образ эффективного менеджера дальше и дальше будет распространяться в сознании нашего населения.
- Какова роль СМИ в структуре отношения к Сталину?
- Я думаю, что это не только СМИ. Это, например, кино. Это такое поле для исторических реконструкций и конструирования памяти. СМИ оказывают большую роль, но у нас ведь в современной России оказывается, что СМИ могут давать широкий спектр мнений. Люди в пробках слушают "Эхо Москвы", некоторые люди в Интернете читают что-то или читают "Новую газету". У нас позволено высказывать разные мнения. Но то, что оказывается доступным большей части населения, и то, в чем большая часть населения испытывает потребность, это, в общем, такая идеология, которая транслируется сверху теми, кто хочет историческую память, в частности, память о Сталине использовать как инструмент управления обществом.